Решениями суда общей юрисдикции удовлетворены исковые требования физических лиц, ранее заключивших с должником договоры долевого участия, об обязании должника передать им нежилые помещения и о признании права собственности на них.
24.10.2019 и 09.11.2019 г. право собственности на нежилые помещения зарегистрировано за физическими лицами.
В связи с этим суды взыскали с управляющего убытки, указав, что, зная о правопритязаниях физических лиц, управляющий не обжаловал решения суда общей юрисдикции, а также не просил в рамках дела о банкротстве принять обеспечительные меры о запрете регистрационных действий в отношении нежилых помещений.
24.10.2019 и 09.11.2019 г. право собственности на нежилые помещения зарегистрировано за физическими лицами.
В связи с этим суды взыскали с управляющего убытки, указав, что, зная о правопритязаниях физических лиц, управляющий не обжаловал решения суда общей юрисдикции, а также не просил в рамках дела о банкротстве принять обеспечительные меры о запрете регистрационных действий в отношении нежилых помещений.
ВС РФ:
У конкурсного управляющего отсутствует обязанность обжаловать каждый судебный акт, принятый не в пользу должника.
Управленческое решение о необходимости обжалования должно быть разумным и экономически целесообразным.
В данном случае управленческое решение не обжаловать акты суда общей юрисдикции полностью соотносилось со сложившейся практикой о законодательном лишении лиц, вложивших свои средства в приобретение будущих нежилых помещений, возможности потребовать от несостоятельного застройщика неденежного исполнения имущественного характера.
Поскольку признание права собственности произведено на нежилые помещения в не введенном в эксплуатацию объекте после возбуждения дела о банкротстве застройщика, реестровые требования граждан о передаче нежилых помещений подлежат трансформации из натурных в денежные.
Сложившийся правовой подход применён арбитражными судами не только в обособленных спорах об исключении трёх нежилых помещений из конкурсной массы должника, инициированных физическими лицами, но и при рассмотрении иных аналогичных заявлений в рамках настоящего дела о банкротстве.
В данном случае управленческое решение не обжаловать акты суда общей юрисдикции полностью соотносилось со сложившейся практикой о законодательном лишении лиц, вложивших свои средства в приобретение будущих нежилых помещений, возможности потребовать от несостоятельного застройщика неденежного исполнения имущественного характера.
Поскольку признание права собственности произведено на нежилые помещения в не введенном в эксплуатацию объекте после возбуждения дела о банкротстве застройщика, реестровые требования граждан о передаче нежилых помещений подлежат трансформации из натурных в денежные.
Сложившийся правовой подход применён арбитражными судами не только в обособленных спорах об исключении трёх нежилых помещений из конкурсной массы должника, инициированных физическими лицами, но и при рассмотрении иных аналогичных заявлений в рамках настоящего дела о банкротстве.
Оспаривание заведомо неисполнимых в силу специфики банкротного законодательства актов суда общей юрисдикции являлось нерациональным, экономически необоснованным.
Поскольку нежилые помещения не являлись объектами гражданского оборота до ввода многоквартирного дома в эксплуатацию, то у заявителя не имелось законных оснований требовать судебного запрета на совершение с ними регистрационных действий.
Вывод судов о том, что утрата имущества должника произошла в результате процессуального бездействия управляющего, признан ВС РФ неверным, оснований для удовлетворения требования о взыскании убытков не имелось.
Определение Верховного суда РФ №308-ЭС20-6831 (7) от 18 февраля 2025 г. по делу А32-20367/2018